«Нет, это не была сладенькая доброта «всепрощения»» (по тексту Т. Тэсс)
В предложении 46 текста Т. Тэсс выражается оценка рассказчицей поступка Ивана Антоновича Соколова: «Нет, это не была сладенькая доброта «всепрощения»». Смысл предложенной для анализа фразы можно объяснить следующим образом: герой не простил немецкий народ за то, что тот совершил, затеяв жестокую и кровопролитную войну, однако он не хотел мстить его представителям в образе маленького мальчика, он хотел с помощью доброго поступка, проявленного по отношению к нему, сказать мальчику о необходимости мирного будущего. Доказать данные рассуждения можно с помощью примеров из прочитанного текста.
Когда Соколов под конец войны по дороге в Берлин увидел молодую немку с мальчиком лет шести, он, согласно предложению 15, внезапно «схватил» последнего и посадил на сидение рядом. В предложениях 14, 16-17 описывается тот страх, который испытывала немка за своего сына, глядя за действиями солдата: «оцепенев, со страхом глядела»; «помертвела от ужаса»; «лицо ее исказилось, она заметалась, прижала обе руки ко рту, сдерживая крик». Читатель понимает, что молодая немка боялась, что русский солдат причинит вред ее ребенку, желая отомстить всему немецкому народу за то, что тот пошел на его Родину войной. Однако Иван Антонович Соколов даже не думал делать что-то плохое мальчику. В предложении 23 продемонстрировано убеждение героя в том, что советские люди не обидят детей. И этот жест героя можно было бы расценить как прощение.
Но рассказчица, которая выслушала одну из историй из жизни таксиста, поняла, что его поведение не было признаком «всепрощения». Она утверждает, что его поступок – «подлинная гуманность, истинное великодушие». Рассказчица уверена, что Соколов, который на войне проливал собственную кровь, который видел смерти своих соотечественников, который чувствовал те раны, которые нанес враг Родине, не мог простить тех, кто начал войну. Однако, находясь на дороге в Берлин, Иван Антонович уже думал о будущем, не желая зацикливаться на ужасах войны. Рассказчица справедливо замечает, что ее собеседник тогда думал «не о мести за прошлое, а о мирной жизни в будущем». В предложениях 50-51 говорится о том, что Соколов, уже видевший «светлый путь мира» впереди, не стал причинять вред сыну немки и, наоборот, накормил его «во имя утверждения мира на земле». Желая, чтобы и немка, и ее сын запомнили, чтобы этот мальчик и другие представители младшего поколения Германии с советскими детьми «никогда на военной дороге не встречались», Иван Антонович передал эту мысль не через угрозы и месть, а через добрый поступок, через проявление мира, а не войны.
Исходя из всего вышесказанного, можно сделать вывод о том, что в предложенной для анализа фразе из текста Т. Тэсс говорится о том, что отсутствие зла по отношению к немецкому мальчику, и, наоборот, помощь ему не свидетельствуют о том, что Соколов простил вражеский народ, его добрый поступок, лишенный и капли мести, символизирует стремление к мирному будущему, лишенному жестокости войны.