«История одного города» - краткое содержание (пересказ)
«История одного города» — это своеобразная летопись города Глупова, которая велась поочерёдно четырьмя летописцами из местных жителей. Последний из них — архивариус. В обращении к читателю он выразил намерение изобразить всех градоначальников, поставленных правительством в разное время.
Летопись начинается с предыстории глуповцев и города Глупова. В доисторические времена племя головотяпов вышло победителем из вражды с племенами гущеедов, лягушатников и других с не менее красноречивыми названиями. Победители задумались о наведении порядка в своей среде, потому что дела у них не ладились. Встал вопрос о правителе. Поиски среди князей ничего не дали: ни один князь не желал править глупцами. Нашёлся вор-новотор, который подыскал им князя. Тот, правда, жить с ними не захотел, оставил головотяпам вора-новатора своим наместником.
Стали головотяпов называть глуповцами, и город их — Глупов. Легко было новотору с глуповцами, подчинялись они охотно, только наместнику это не нравилось: ему нужны были волнения, которые бы он усмирял. В итоге своего управления вор-новотор столько наворовал, что князь разгневался и неверному слуге отправил петлю, а тот и здесь извернулся: упредил казнь, зарезавшись огурцом.
Все другие правители, назначаемые князем, тоже оказались ворами, ещё хуже первого. Князю до смерти всё это надоело, прибыл он в Глупов самолично и завопил: «Запорю!». Княжеский вопль положил конец доисторическому времени, начались времена исторические.
Далее в летописи идёт краткое описание всех градоначальников, когда-либо бывших в городе Глупове, назначенных вышним начальством. Всего их двадцать два. Особо примечательным градоначальникам в летописи отведены отдельные главы.
Таков Дементий Варламович Брудастый, прибывший управлять Глуповым в 1762 году. Горожане были озадачены и неприятно поражены угрюмостью и немногословностью нового градоначальника. Единственные слова, которые он произносил, сверкая глазами, — это «не потерплю!» и «разорю!». Глуповцы безуспешно ломали головы над загадочным поведением Брудастого.
Тайна случайно раскрылась — у градоначальника была пустая голова. Письмоводитель ненароком оказался свидетелем ужасного зрелища: голова Брудастого обособленно покоилась на столе, а туловище занимало обычное место за столом. И в голове была абсолютная пустота. Горожане и вовсе растерялись. Как теперь быть? Пришло им на память, что не так давно к Дементию Варламовичу приходил часовой и органный мастер Байбаков. Приступили к нему глуповцы с вопросами и выяснили, что в голове Брудастого был устроен органчик, игравший две маленькие пьесы — «Не потерплю!» и «Разорю!». От сырости в дороге механизм больше не действовал. Мастер его исправить не смог, он ждал, когда из Санкт-Петербурга придёт заказ (другая голова), но он почему-то не пришёл вовремя.
Город оказался без власти. Такое положение длилось, пока не появились два самозванца, притязающих на пост градоправителя. Они были похожи, как близнецы. Лжеправители встретились, смерив друг друга взглядами, а наблюдавшие за этим глуповцы стали тихо расходиться. Подоспевший из губернии рассыльный взял с собой того и другого, а горожан, лишённых градоначальника, охватила анархия. В этом состоянии они пребывали всю неделю.
За время анархии в городе шла насыщенная политическая жизнь. На сцену вышли женщины, каждая из которых побывала в роли градоначальницы. Их было шестеро. Глуповцы кидались от одной к другой. Палеологова Ираида Лукинична притязала на градоначальство из-за мужа, бывшего когда-то в этой должности. Клемантинка де Бурбон ссылалась на отца-градоначальника. Претензия Амалии Карловны Штокфиш состояла в том, что она была когда-то фавориткой градоначальника. Ещё у трёх претенденток на должность — Нельки Лядховской, Дуньки-толстопятой и Матрёнки-ноздри — и вовсе никаких оснований не было. В городе шли баталии, кого-то бросали с колокольни, кого-то топили. Анархия уже всех утомила.
Безобразия завершились прибытием очередного градоначальника Семёна Константиновича Двоекурова. Он воцарился на восемь лет, имел репутацию прогрессивного человека. Градоначальник содействовал развитию в городе пивоварения и мёдоварения, что было очень полезно для Глупова. Ещё он ввёл обычай добавлять в пищу горчицу и лавровый лист. Собирался Двоекуров учредить в городе академию, но получил отказ. Тогда он, не задумываясь, выстроил, вместо академии, съезжий дом.
На смену Двоекурову пришёл бригадир Фердыщенко Пётр Петрович. При нём город благоденствовал целых шесть лет. На седьмом году градоправителя бес попутал: полюбил он Алёнку Осипову, ямщикову жену. Алёнка ему взаимностью не отвечала. Бригадир принял меры для возбуждения ответного чувства — спровадил ямщика на каторгу в Сибирь. Алёнка стала сговорчивее, а на город пришли чередой засуха и голод. Надо полагать, за Фердыщенские прегрешения.
Начался в Глупове мор, терпение горожан закончилось, направили они к бригадиру ходока, который ушёл безвозвратно. Отправленное прошение тоже не возымело действия. Поднялся бунт среди глуповцев, и, видя в Алёнке корень зла, вознесли её на верхний ярус колокольни и оттуда бросили. В город пришли солдаты, и бунт был подавлен.
На этом похождения бригадира не закончились. Увлёкся он стрельчихой Домашкой. Распалившийся старец отнял её у «опчества». Новое вожделение Фердыщенки обернулось городскими пожарами, возникшими от засухи. Сгорело три слободы, и глуповцы предъявили градоначальнику обвинение. Тот повинился и возвратил зазнобу «опчеству». Но покаяние бригадира было «аспидовым», потому что сразу после этого вызвал он команду.
В конце своего правления Фердыщенко отличился путешествием по выгону. Он заставлял глуповцев подносить ему угощение. Через три дня чревоугодие бригадира закончилось смертью. Глуповцы опасались, что им вменят в вину намеренное окормление градоначальника, но всё обошлось. Через неделю приехал новый правитель.
Это был Василиск Семёнович Бородавкин. С ним в Глупов пришёл «золотой век». Бородавкин ознакомился с историей города и посчитал только Двоекурова достойным примером. Однако добрые начинания Двоекурова уже предали забвению, глуповцы, увы, горчицу больше не сеяли. Бородавкин распорядился вновь сеять. Жители сопротивлялись. Тогда Василиск Семёнович пошёл на Стрелецкую слободу войной. Поход занял девять дней. Случалось, в потёмках свои били своих, настоящих солдат сменяли оловянные солдатики.
В слободе Бородавкин жителей не застал и принялся раскатывать дома по брёвнам. После этого слободские вместе со всеми глуповцами признали поражение. На протяжении правления Бородавкина были ещё просветительские войны. От такой деятельности градоначальника Глупов обеднел. Бородавкин собирался было сжечь город, уже не в первый раз, но в это момент преставился.
В полное обнищание Глупов пришёл при градоначальнике Негодяеве, и в этом состоянии перешёл к Микеладзе.
Во время правления этого черкешенина для города не делалось ничего. Градоначальник совсем не интересовался делами, его помыслы были заняты исключительно женщинами, коих он был большой ценитель.
На смену Микеладзе пришёл Беневоленский, который учился в семинарии вместе со Сперанским и был его другом. Новый правитель отличался страстью к юриспруденции. Беневоленский трудился над созданием законов, но как градоначальник он был не в праве их издавать. Правитель занимался тайным издательством, а потом под покровом ночи раскидывал свои законы по Глупову. Скоро ему дали отставку за предполагаемое общение с Наполеоном.
Бразды правления перешли к подполковнику Прыщу. Подполковник не касался никаких дел, город жил сам по себе, но пребывал в расцвете, какого ещё не бывало. От изобилия у горожан появился досуг, и они задумались и насторожились, заподозрив, что с градоначальником не всё ладно. Предводитель дворянства любил фарш и первым почуял вожделенный запах от головы Прыща. Он не вынес раздражающего его аромата, набросился на правителя и стал поглощать кусок за куском от его головы, сплошь из фарша.
Заступивший на освободившееся место градоначальник Иванов по малости своего роста оказался не в состоянии вмещать что-то пространное, потому и скончался. Ему на смену был назначен виконт де Шарио, который занимался одними маскарадами и никакими административными делами не обременялся. Глуповцы пребывали в благополучии, и от сытости и изобилия впали в язычество и развращение нравов. Начальство распорядилось выслать де Шарио за границу. После выяснили, что виконт был женщиной.
В Глупов прибыл новый градоначальник — Эраст Андреевич Грустилов. Горожане уже были идолопоклонниками, а с новым правителем окончательно развратились и обленились. Вместе с этим перестали сеять, что привело к голоду. Эраст Андреевич пропадал на балах, но пришли перемены после того как на градочальника повлияла супруга аптекаря.
Она наставила Грустилова на путь истинный. Теперь все убогие и юродивые, забытые в язычестве, стали почитаемыми людьми Глупова. Горожане принесли покаяние, но поля от этого не заселись. Глуповская элита устраивала ночные бдения за трудами Страхова, что дошло до начальства. И Грустилов получил отставку.
Завершал перечень градоправителей Угрюм-Бурчеев. Автор означил идиотом. Он задумал из Глупова сделать Непреклонск, где будут неотличимо прямые улицы, неотличимые друг от друга дома и семьи, а за каждым домом будет следить шпион градоначальника. Горожане прозвали правителя Сатаной.
Исполняя задуманное, Угрюм-Бурчеев снёс весь город. Начать строительство ему помешала река, она была лишней в его планах. Градоначальник пытался завалить реку мусором, но вода всё сносила на своём пути. Угрюм-Бурчеев пошёл прочь от реки вместе с глуповцами. Он облюбовал место для Непреклонска — ровную низину, и началось возведение города Угрюм-Бурчеевской мечты.
Но случилось что-то такое, что помешало воплощению замысла градоначальника. Подробное описание этой истории, к сожалению, утрачено. Известен исход: остановилось время, сотряслась земля, погасло солнце… ужас охватил глуповцев — Оно пришло. Что это было, что пришло, для читателя осталось загадкой, но относительно Угрюм-Бурчеева сказано, что этот проходимец тут же исчез, как дым. Ход истории остановился.
Заканчивается повесть «оправдательными документами», представляющими труды разных градоправителей, таких как Бородавкина, Микеладзе и прочих. В них содержатся назидания для последующих градоначальников.