13.2. «Теперь и у наших деточек свой садик будет» (по тексту А.И. Куприна)
В приведенном отрывке автор показывает, как безутешный отец умершей девочки смог найти в себе силы порадоваться за чужих детей, когда его проект с постройкой детской площадки на пустыре был, наконец, одобрен чиновниками. Чужих детей он называет «наши», тем самым показывая, что он болеет душой и за соседских детишек, которым тоже нужно гулять на свежем воздухе.
В предложениях 35-36 говорится о том, что Илья Самойлович Бурмин всего за месяц собственноручно создал проект, «бессвязный и наивный до трогательности», но весьма важный для блага окружающих детей. Он писал его со всей страстью и надеждой родительского сердца, стараясь во что бы то ни стало сделать все возможное, чтобы городские власти разрешили построить сквер для прогулок. Бурмин обивал пороги городской Думы, но секретарь все откладывал рассмотрение проекта и велел приходить через неделю, месяц, еще неделю (предложение 37). Видя настойчивость надоедливого посетителя, секретарь, не стесняясь, накричал на него и грубо выпроводил вон (предложение 38). Теперь Бурмин ходил по многочисленным городским учреждениям, пытаясь хотя бы до кого-нибудь достучаться. Он побывал в полиции, военном ведомстве, в суде, у частных благотворителей, но по-прежнему не получил никакого результата (предложения 44-45). Бурмин не терял надежды, потому что не мог себе этого позволить, ведь от его настойчивости зависело то, выздоровеет ли его дочь Сашенька. Мужчина ради своей дочери терпел все унижения, ему хамили, и грубо выталкивали прочь, мотивируя свое поведение тем, что он лезет не в свое дело.
В предложениях 52-56 говорится о том, что в день похорон Сашеньки городские власти все-таки допустили проект к исполнению: в тот момент, когда похоронная процессия проходила мимо пустыря, там копошились два десятка рабочих с лопатами. До этого момента Илья Самойлович «точно окаменел» от горя, не мог ни плакать, ни говорить. Поняв, что его проект сможет спасти десятки чужих детских жизней, он ожил, «прерывисто вздохнул» и зарыдал в голос. «Слава Богу, слава Богу… теперь и у наших деточек свой садик будет», – твердил он, содрогаясь в безудержном плаче. Этот человек в самый тяжелый для него момент смог порадоваться за остальных детей, которым, как и его дочери, необходимы свежий воздух и солнышко. Для Бурмина было некоторым облегчением то обстоятельство, что проект одобрен, а значит, есть шанс спасти других больных детей, что свидетельствует, в свою очередь, о его добром сердце. Этот человек способен делать хорошие поступки во имя блага других, радоваться чужим успехам, сочувствовать чужому горю. Ему этот садик, по сути, был уже не нужен, ведь дочь уже умерла, но он продолжал болеть душой за других детей.
Таким образом, подводя итоги всему вышесказанному, можно сделать вывод о том, что Илья Самойлович Бурмин смог порадоваться за других в самый трагический момент своей жизни. Чужие проблемы он воспринимал так же остро, как и свои, и делал все возможное для их успешного разрешения.