«Что же касается меня, господа, то я всегда с восторгом встречаю оправдательные приговоры, – сказал Михаил Карлович, садовник графа N. – Я не боюсь за нравственность и за справедливость, когда говорят «невиновен», а, напротив, чувствую удовольствие…» (по тексту Чехова)


По отношению к кому можно испытывать признательность? Как эта признательность проявляется? На эти вопросы отвечает в предложенном для анализа тексте русский писатель А.П. Чехов.

Проблема проявления признательности раскрывается через взаимоотношения горожан и доктора Томсона или Вильсона.

В тексте показано, что жители испытывали признательность к поселившемуся в городке доктору, «умеющему лечить болезни». Люди не могли не оценить ни его «благородную профессию», ни то, что «он знает всё».

Дополняя эту мысль, автор выражает мысль о том, что жители по большей мере испытывали к господину Томсону или Вильсону признательность по той причине, что он «любил всех». Они не могли не уважать доктора за то, что он «любил их, как детей, и не жалел для них своей жизни», несмотря на то что они были для него «чужие, не родные». Горожане были признательны доктору за то, что он приходил на помощь больным и в зной, и в холод, и в голод, и жажду, «не щадил себя», забывая про свою чахотку, и даже не брал с больных денег.


Авторскую позицию можно сформулировать следующим образом: по отношению к тем, кто проявляет к ним неравнодушие, внимание, отзывчивость, чуткость, заботу и помощь, люди испытывают признательность, которая проявляется в искренней благодарности, уважении и отказе от любого неприятного по отношению к нему действия.

С автором текста нельзя не согласиться. Признательны люди тем, кто небезразличен к их судьбам, кто проявляется к ним интерес, кто поддерживает и помогает им, кто ради них жертвует собственными интересами. Чтобы доказать эту точку зрения, можно обратиться к нескольким художественным произведениям отечественных писателей.

В рассказе В.Г. Распутина «Уроки французского» показано, что рассказчик, уже во взрослом возрасте вспоминая эпизод из своего детства, испытывает благодарность к школьной учительнице французского Лидии Михайловне, которая, когда он учился в пятом классе, пожертвовала собственной карьерой, предложив ему поиграть в «замеряшки» на деньги, для того, чтобы материально помочь ему, голодному и находящемуся вдали от семьи ребенку. Читатель видит, что и спустя годы рассказчик остается признательным Лидии Михайловне за то, что она проявила неравнодушие к его проблемам, за то, что она собственным примером научила его доброте, милосердию и самопожертвованию.

Поднятая в тексте проблема находит отражение и в рассказе А.И. Куприна «Чудесный доктор». То, что Гришка Мерцалов отдает важное место в памяти эпизоду из собственного бедного и голодного детства и рассказывает об этом повествователю, говорит о том, что долгие годы он мысленно благодарил доктора Пирогова, который не прошел мимо беды семейства Мерцаловых и помог им не только денежно, но и духовно, что проявилось в совете никогда не падать духом. Видно, что Григорий испытывает признательность к доктору Пирогову, милосердный поступок которого продолжал восприниматься как рождественское чудо.

Подводя итоги к сказанному, можно отметить, что признательность, основанная на уважении, благодарности и ненасилии, испытывается к тем, кто в свое время был по отношению к ним неравнодушен, добр и заботлив.




Понравилось сочинение? А вот еще:

  • «Об этом человеке носились странные слухи: говорили, что он был нелюдим, ни с кем не знался, вечно сидел один, занимаясь химией, проводил жизнь за микроскопом, читал даже за обедом и ненавидел женское общество…» (по тексту Герцена)
  • «Однажды вечером, подготовляясь к завтрашнему уроку по проклятой фортификации, Александров громко и злобно чертыхнулся: – Нет, когда же я, чёрт подери, освоюсь с этой фортификационной путаницей, да будут прокляты и она, и полковник Колосов…» (по тексту Куприна)
  • «Тётя Полли и Гильдегарда взяли крошечный карманный фонарик с рефлектором (для осмотра горла), флакон с какой-то жидкостью и записную книжку и ушли…» (по тексту Лескова)
  • «Ялтинская дача Чехова стояла почти за городом, глубоко под белой и пыльной аутской дорогой. Не знаю, кто её строил, но она была, пожалуй, самым оригинальным зданием в Ялте…» (по тексту Куприна)