Образ Анриэ Кузена в романе Гюго «Собор Парижской Богоматери»
Эпизодичным героем романа В. Гюго «Собор Парижской Богоматери» является Анриэ Кузен – главный палач города Парижа. Он всегда сопровождал Тристана Отшельника – кума короля Людовиком XІ. Тристан обращался к палачу «дружище».
Сначала с Анриэ Кузеном читатель узнает заочно. О нем упоминает Оливье в разговоре с Людовиком XІ о расходах. Оливье говорит, что нужно выделить деньги на то, чтобы купить для главного палача меч, ножны, наточить старый меч.
Оливье сказал о том, что старый меч треснул и зазубрился «при совершении казни над мессиром Людовиком Люксембургским». Эта деталь очень лаконичная, но емкая по смыслу. Она свидетельствует о том, что палач Анриэ Кузен казнил приговоренных яростно, его удар мечом был очень сильным.
Во второй раз главного парижского палача встречаем в последних главах. Тристан Отшельник заметил, что в кельи затворницы Гудулы спряталась цыганка. Он подозвал Анриэ кузена, чтобы тот вытащил девушку. В этом эпизоде автор подает предельно лаконичную портретную зарисовку палача: «Человек с гладкими волосами, платье на нем было наполовину коричневое, наполовину серое, с кожаными рукавами». Особое внимание писатель обращает на сильные руки мужчины.
Тристан приказал повесить цыганку. Палач расхохотался. Его хохот был очень грубый, в нем чувствовалась злоба. От такого человека сожаления и сочувствия ждать не приходилось.
Тем не менее, у Анриэ Кузена ещё осталось что-то человеческое. Взгляд Гудулы – несчастной матери, у которой отнимали дочь – заставил палача отвести глаза. К старой женщине он обратился с робостью. Он даже пытался обращаться вежливо: «Позвольте мне взять молодую. А вам я никакого зла не причиню».
Интересно, что Гудула у крепкого, сильного Анриэ Кузена вызвала страх. Сначала он вздохнул от облегчения, что вешать нужно молодую. Когда же нужно было отобрать девушку у матери, мужчина увидел ногти на руках затворницы и действовать не решился. В замешательстве он пошел к Тристану. Анриэ Кузен боялся, волновался, переминался с ноги на ногу и мял шапку. Он пытался увильнуть от этой работы, но не получилось.
Анриэ Кузен отправился пробивать стену, но дикий хохот Гудулы заставил его вздрогнуть. Оказавшись внутри кельи, палач не посмел забирать девушку. Он боялся Гудулу. Тристану он сказал: «Да разве это женщина, господин?»
Анриэ Кузен отобрал Эсмеральду. Он волок её к виселице, а из его глаз капля за каплей падали крупные слёзы. Материнское горе смогло зацепить порванную жестоким ремеслом струну души палача. В этот раз вершить казнь ему было нелегко: «…с трудом переводя дыханье, – до того он был растроган, – накинул петлю на прелестную шейку девушки».
Посредством образа палача Анриэ Кузена из романа «Собор Парижской Богоматери» В. Гюго показал не только жестокость системы правосудия изображаемой эпохи, но и реализовал идею неистовой силы материнской любви. Даже равнодушный палач не смог спокойно наблюдать за убитой горем матерью. Зато Клод Фролло смог привести к этому, а Людовик XI легко принял решение о казни.